Александр Васильевич Фуковский родился в 1920 году в селе Зарубицы Монастырищенского района Черкасской области в крестьянской семье. Украинец. Член КПСС.

В 1938 году вместе с матерью и старшим братом переезжает на жительство в Киргизию в город Ош. Осенью 1939 года был призван в Советскую Армию и направлен для прохождения службы в Прибалтий­ский военный округ. Гвардии лейтенант. Командир мотострелковой роты механизированной бригады.

В Великой Отечественной войне принимал участие с первых дней. Воевал1 на Калининском фронте.

17 октября 1943 года за мужество и отвагу, про­явленные при форсировании Днепра и удержании плацдарма на западном берегу, Александру Василье­вичу Фуковскому присвоено звание Героя Советского Союза.

После войны Герой продолжал службу в рядах Советской Армии. В 1947 году окончил Военную орде­на Ленина академию бронетанковых войск. В 1980 году полковник А. В. Фуковский ушел в запас и продолжает работать в Госкомитете СССР по пауке и технике, жи­вет в Москве.

ПАРОЛЬ ДЛЯ СВЯЗИ: «ТАЙФУН»

В Московском пулеметно-минометном учи­лище, которое находилось теперь в Казани, Александра перво-наперво заставили пройти снова медкомиссию и только после этого дали листок бумаги, чтобы написал автобиографию. Он обмакнул перо в чернильницу и начал писать:

«Я, Александр Васильевич Фуковский, ро­дился 10 октября 1920 года в семье крестьяни­на села Зарубицы Монастырищенского района Черкасской области Украинской ССР. Здесь же начал учиться в сельской школе.

В 1933 году нас постигло страшное горе — умер отец. Собрала мать наши скромные по­житки и переехали мы с нею к старшему мое­му брату Андрею, который жил в эту пору в Средней Азии и работал бухгалтером Кокандского хлопкоочистительного завода.

За пять лет брат сумел меня обучить свое­му делу настолько, что, когда мы в 1938 году переехали в город Ош Киргизской ССР, куда направили моего брата на новую работу, я смог самостоятельно работать бухгалтером.

В год окончания вечерней школы меня призвали в Красную Армию. Окончил полко­вую школу в городе Елгава Латвийской ССР, где получил специальность механика-водителя танка и воинское звание сержант. Других от­правили по частям, а меня оставили учить новое пополнение.

В день начала войны нас подняли по тре­воге. Заняв места в танках, двинулись в на­правлении границы. Здесь и довелось мне уча­ствовать в боях с фашистами. За месяц и шесть дней наш танк подбил три вражеских машины, но 27 июля в него попал снаряд, один из моих бойцов был убит, я тяжело ранен.

Полгода лечился в госпитале под городом Горьким, а по выздоровлении готовил марше­вые роты в Гороховецких лесах, там же под Горьким…»

…Из всех военных дисциплин, преподавав­шихся в училище, Александр предпочитал так­тику. Здесь, как в настоящем бою, можно бы­ло вести сражение с противником. Как приятно было выходить из такого сражения победите­лем! Особенно, если о тебе в таком случае говорят в присутствии всего курса: «Молодец! Смекалка есть».

По завершении учебы Александра послали на Калининский фронт командиром взвода 18-й мехбригады 32-й стрелковой дивизии 2-го ме­ханизированного корпуса. Он прибыл туда на­кануне передислокации части в район Вели­ких Лук, где в это время шли упорные бои. Войска Северо-Западного, Калининского и Ле­вого крыла Западного фронтов с ноября 1942 года вели наступление в районах Демянск, Великие Луки, Ржев и Сычевка с тем, чтобы отвлечь на себя силы неприятельских групп армий «Север» и «Центр» и не дать им воз­можности прийти на помощь окруженной под Сталинградом вражеской группировке.

Неприятель долго удерживал Великие Лу­ки, даже тогда, когда окраины его были в ру­ках наступавших. Наконец, нашим удалось, используя танки и артиллерию, вымести окку­пантов и отсюда. Противник откатился от го­рода и стал накапливать силы для того, чтобы вернуть потерянные позиции. Не было дня, чтобы не проходило стычек с фашистами.

Для Александра Фуковского, который был в ту пору назначен командиром боевого охра­нения бригады, вся зима и весна 1943 года прошли в ночных вылазках за передний край со снайперской винтовкой. В этом заключалась одна из обязанностей командира боевого охра­нения. Со своими подчиненными он должен был постоянно выходить на охоту на вражес­ких зазевавшихся офицеров и водителей авто­машин.

Подчиняясь общей традиции, он тоже стал вести счет своим удачам мелкими зарубками на прикладе винтовки. И количество этих за­рубок приближалось уже к двум десяткам, как его неожиданно вызвал к себе командир брига­ды полковник Максимов.

— Ну, как дела, лейтенант? — встретил он Александра вопросом.

— Вроде ничего, — ответил тот.

— А тебе не кажется, что ты засиделся во взводных?

— Командованию виднее, — пожал плечами Александр.

— Виднее, виднее, и потому принимай 1-ю роту мотострелков.

Принимать ее ему пришлось в эшелоне, который увозил 18-ю бригаду вместе со всем 2-м мехкорпусом в направлении города Мценска Орловской области.

Наступавшие советские армии активно ис­пользовали для прорыва крупные механизиро­ванные соединения и части. В их числе оказа­лась и 18-я мехбригада полковника Максимова.

Она двигалась медленно, с бесконечными боями, а через неделю и вовсе остановилась у небольшого села Ивановка Орловской области. На подступах к селу в руках фашистов была господствующая высота, которая и позволяла им довольно легко разгадывать и предупреж­дать все маневры бригады.

Стало ясно, что без взятия этой высоты дальнейшего пути на запад нет. Полковник Максимов поручил эту операцию 1-й мото­стрелковой роте Фуковского, дав ей в поддерж­ку несколько танков и самоходных установок.

Фуковский посадил на танки лишь незна­чительную часть роты, им предстояло идти на штурм в открытую с тем, чтобы отвлечь вни­мание от основной группы, которая обходным маневром заходила в тыл врага.

Под прикрытием ночи основная группа во главе с ротным бесшумно просочилась на тер­риторию врага и залегла у подножия «Безы­мянной», так значилась высота на карте.

Ровно в назначенное время со стороны бри­гады началось наступление танков и самохо­док. Высота вся сразу ожила, гитлеровцы за­бегали, загалдели. Потом у них там, наверху, стали рваться снаряды, посланные с наших танков и сомоходок. И когда разрывы стали чаще, Александр выпустил в небо три зеленых ракеты, которые были условным сигналом.

К утру 18-я мехбригада была уже далеко от «Безымянной», и довольный таким успехом комбриг Максимов говорил командиру 1-й роты:

— Молодец, молодец! Представляю тебя к ордену Красной Звезды.

Эту первую свою награду Фуковский полу­чил через три недели, когда бригада, пройдя с боями города Конотоп Сумской области, Бахмач и Нежин Черниговской, устремилась вслед за отходящим противником к Чернигову. Здесь на марше и нагнали бригаду сразу две прият­ные вести: вышел Указ Президиума Верхов­ного Совета СССР о преобразовании ее в 24-ю гвардейскую и о присвоении ей наименования Нежинской за только что освобожденный город Нежин.

Радостям этого дня суждено было продлить­ся. Вечером Максимов вызвал Александра к себе.

— Вот что, Фуковский, есть приказ о том, чтобы выйти как можно быстрее к Днепру и не дать фашистам закрепиться на западном его берегу. Но, сам понимаешь, всей бригадой мы не в состоянии большими темпами дви­гаться. А поэтому надумали создать специаль­ный штурмовой отряд, человек сто, снабдим несколькими танками и самоходками, дадим побольше пулеметов, минометов. Как думаешь, угонится такой отряд за врагом и при случае сможет пощипать его хорошенько?

— Должен бы.

— Вот и я думаю, должен бы. Командиром назначаю тебя.

Штурмовой отряд вышел в ближайшую ночь. Как и предупреждал Максимов, предста­вители партизан — седая женщина и мальчон­ка лет четырнадцати — встретили отряд у шоссе.

— Наши готовятся захватить переправу, но не здесь, а ближе к Киеву, нас же присла­ли потому, что мы из-под Косачевки, а точнее с противоположного берега, из Чернобыля, — пояснила женщина. — Места знаем, проведем.

Александр рассмеялся:

— Ладно, ведите к шоссе, но самой крат­чайшей дорогой.

— Само собой, — на этот раз говорил маль­чонка. — Но там фашисты, много их. Мы толь­ко что оттуда.

Александр вызвал несколько бойцов, дал им задание установить, в каком направлении движется колонна противника и есть ли воз­можность внезапно напасть на нее. Разведчики вернулись и доложили, что колонна принадле­жит одной части, которая растянулась кило­метров на десять-пятнадцать, внутри нее идут обозы и даже машины, танков нет.

Решение у Фуковского созрело моменталь­но: он ударит из пулеметов и минометов по хвосту и по возможности ближе к голове ко­лонны, а затем в середину ворвутся танки с самоходками…

Когда они напали на колонну, гитлеровцы в панике бросили всю технику, обоз, и, забыв о том, что можно еще сопротивляться, трусли­во бежали кто куда.

Пошел проливной дождь. Мокрые, изму­ченные бойцы отряда за весь день и всю ночь прошли едва пятьдесят километров. Оставалось каких-то десять-пятнадцать, но все уже вали­лись от усталости, и потом наступило утро, идти же днем в такой близости от противника было небезопасно, Фуковский распорядился о привале.

Представители партизан и разведчики от­ряда направились к месту переправы. Возвра­тились возбужденные:

— Товарищ лейтенант, Днепр совсем рядом, кругом тишина, вот бы сейчас и форсировать, пока нас не обнаружили.

— Нет, — отмел их план Фуковский. — На­до всем хорошенько отдохнуть. На той стороне нас не чай с тещиными блинами ждет, а бой.

После сна и обеда двинулись в дальнейший путь, опять в том же порядке.

У самой реки сделали еще один привал, но в основном для того, чтобы каждый мог запас­тись средствами переправы.

Дождь прекратился. Но то ли туман так быстро исчез, то ли шум переправлявшихся привлек фашистов, они открыли такой огонь, что те, кто был в воде, не смогли пристать ни к одному берегу.

Повезло хоть в том, что день был на исхо­де, темнело быстро. Фуковский собрал на бе­регу все имеющиеся в отряде минометы и ве­лел им открыть ответный огонь по врагу. И только после этого удалось эвакуировать тех, кто находился в холодной днепровской воде.

Да, сил у противника в этом месте оказа­лось немало. Надо было искать другую пере­праву. Представители партизан предложили взять еще правее, как раз напротив Чернобыля, там они смогут даже лодки достать у населе­ния.

Фуковский отправил их за лодками, а сам связался с Максимовым и проинформировал его обо всем.

Бригада была уже близко. На перенос пе­реправы на другое место комбриг дал добро.

Обсушившись и немного отдохнув, отряд вновь поспешил за своими проводниками, ко­торые наотрез отказались от отдыха во второй раз.

Лодок было три, но вместительные, да и после неудавшейся попытки переправиться штурмовиков стало значительно меньше, так что все разместились. Поплыли. Были уже почти за серединой реки, когда с противопо­ложного берега неожиданно взметнулись раке­ты, а потом завыли мины. Одна из них попа­ла прямо в последнюю лодку. Александр лишь успел заметить, что от плывших в ней почти никто не остался в живых, когда его лодка ткнулась в песок.

— Вперед, за мной! — закричал он, увле­кая бойцов на берег.

Он бежал и все время чувствовал, вернее, слышал топот нескольких ног, и это придавало ему силы. Забросал гранатами вражеский пу­леметный пост, срезал автоматной очередью убегавшего солдата, и, наконец, почувствовав, что вокруг него плотнее стали трассирующие очереди, плюхнулся на землю. То же самое сделали и те, кто бежал за ним.

Отдышавшись, он передал по цепочке:

— Занять круговую оборону, окопаться.

Огонь фашисты всю ночь держали плотным, но сами до утра не сунулись. Едва же забрез­жил рассвет, на пятачке разорвались первые взрывы снарядов, которые в общем-то мало что могли сделать, если только не прямое попада­ние, ибо за ночь штурмовики Фуковского су­мели хорошо углубиться в землю.

После артобстрела пошла пехота. Они под­пустили ее поближе и часть истребили, часть рассеяли автоматами и одним пулеметом, ос­тальным пулеметам Фуковский велел на вся­кий сл,учай помолчать.

Следующую атаку противник начал более крупным подразделением. Фуковский и на этот раз разрешил ввести в действие только тот пу­лемет, который уже обнаружил себя, и лишь в самый критический момент, когда убило пу­леметчика, заговорил следующий. Это-то и ре­шило исход атаки.

В третий раз неприятель пошел в наступ­ление в сопровождении четырех танков. Это было куда хуже. Вот когда пригодились мол­чавшие до сих пор миномет и остальные пуле­меты. Мины выгоняли вражеских автоматчи­ков из-за танков, тут их и доставали пулемет­ные очереди. Два танка удалось подбить про­тивотанковыми гранатами, а два других повер­нули назад.

В полдень на лодке перебрался к ним связист, который протянул телефонную связь от комбрига. И сразу же в трубке послышался голос Максимова:

— «Тайфун», «Тайфун», я «Гроза», слы­шишь меня?

— Слышу! — обрадованно сообщил Алек­сандр.

— Ну, как вы там?

— Деремся. Огонька бы.

— Дадим.

Фуковский назвал координаты расположе­ния неприятельских окопов. Артиллерия и тан­ки бригады открыли по ним огонь. Он стал корректировать его. Минут двадцать наши снаряды выворачивали наизнанку норы про­тивника и когда замолчали, то бойцы штурмо­вого отряда увидели, как из передних окопов стали выскакивать гитлеровцы. Они драпали.

Лейтенант сообщил полковнику, что он под­нимает людей, чтобы захватить окопы убегаю­щего врага.

— Действуй, — благословил его тот. — А мы тебе поможем.

Снова загромыхало впереди, но уже дальше. И при этой огневой поддержке Фуковский со своими уцелевшими солдатами добрался до первой линии вражеских окопов.

Но гитлеровцы схитрили. Они, очевидно, давно пристреляли это место и сейчас мето­дично начали обрабатывать его минами. Са­мое скверное заключалось в том, что враг те­перь точно знал, сколько у Фуковского оста­лось бойцов, и обнаглев, полез в очередную атаку.

Эту и еще несколько последующих атак гитлеровцев они отбили последним напряже­нием сил.

Ночью на пятачок возле Чернобыля пере­правилась вся 24-я гвардейская мехбригада, за нею — мехкорпус и еще какие-то части 3-й ударной. А к утру началось наступление.

Через полмесяца Фуковскому позвонил Максимов и велел собираться в Москву за по­лучением награды.

Орден Ленина и «Золотую Звезду» вручал Фуковскому сам Михаил Иванович Калинин. Пожимая руку молодому Герою, он поинтере­совался, сколько ему лет, и узнав, что двадцать три, сказал по-отцовски:

— Спасибо, сынок!

Герой Советского Союза Александр Васи­льевич Фуковский воевал до февраля 1944 го­да, когда на подступах к городу Новгород-Волынский был ранен вторично. Выздоровев, сно­ва просился на фронт, но командование напра­вило его в Военную ордена Ленина академию бронетанковых и механизированных войск, которую он окончил в 1947 году. Затем была служба в Закавказском военном округе. В зва­нии полковника Александр Васильевич служил некоторое время в Генштабе Вооруженных Сил СССР. С 1980 года — в запасе и работает в должности начальника отдела Государствен­ного комитета СССР по науке и технике.

В. ДЕЕВ